Но на эту же проблему можно посмотреть с мальтузианской точки зрения. Мальтузианская ловушка — это, как известно, дефицит кормовой базы вследствие её более медленного роста по сравнению с ростом численности популяции. Но мы будем говорить о двух мальтузианских ловушках. Первая — это мальтузианская ловушка элит, которым работать закон не позволяет, поэтому кормовой базой для них является трудовой народ, часть продуктов труда которого они экспроприируют в свою пользу. Вторая — это мальтузианская ловушка трудового народа, для него источником благ является возможность зарабатывать своим трудом, сложно зависящая от множества природных и экономических факторов. При этом действует экономический закон снижения отдачи: в каждой местности есть некоторое ограниченное количество экологических ниш, дающих возможность использовать труд наиболее эффективно за счёт местных преимуществ, и иметь за счёт этого достойный уровень жизни, но в то же время, есть и менее благоприятные ниши, в которых, нещадно при этом демпингуя, можно заработать разве что себе на еду.
Что будет при переизбытке трудовых ресурсов? Будет безработица, нищета и снижение социальных стандартов. Люди, чтобы выжить, будут браться за самую недостойную работу, едва сводя концы с концами. Низкий уровень жизни и ожесточённая конкуренция поспособствуют росту преступности и недоверия друг к другу.
А что будет при избытке элит? Всё то же самое: безработица, нищета и снижение социальных стандартов.
Ведь что будут делать лишние голубые рты? Нет, не выйдут из состава элит и не устроятся на работу. Они будут любой ценой наращивать кормовую базу. Заполнять трудовыми ресурсами второстепенные пустующие ниши, неспособные дать достойный уровень жизни, но позволяющие, тем не менее, экспроприировать элитам хоть какой-то продукт. Завозить мигрантов, повышать пенсионный возраст, ужесточать трудовое законодательство. При этом последствия снижения социальных стандартов делают страну неблагоприятной и для тех, кто, казалось бы, занимает вполне благоприятные ниши.
А что меньше всего нужно верховным властям неблагополучных стран? Правильно, им меньше всего нужен разлад среди элит. Разлад среди населения им скорее полезен, он лишь мешает населению сплотиться. И пока элиты достаточно сплочены, пока их классовая солидарность достаточно сильна, они с лёгкостью ещё на самых подступах подавят любые стихийно возникающие там и сям бунты. Не говоря уж о том, что и любые выборы подтасуют, если надо. Верховная власть держится именно на классовой солидарности элит, народные массы же могут быть при этом сколь угодно недовольны властью. Но стоит в элитах распространиться разладу и пораженчеству — и всё пропало. Население просто пешком придёт в кремль, и вся охранка тут же побросает свои спецсредства и даст дёру. Или даже не побросает, а тут же встанет на сторону бунтовщиков. Заходи куда хочешь, бери что хочешь, вешай кого хочешь.
Итак, что на самом деле случилось при Французской революции? Да просто произошло физическое истребление старых расплодившихся элит (гильотина работала сутками без перерыва), снижение численности. А до кого не добрались, тех лишили кормовой базы. Очень сильно досталось церковникам. Христианство, с его фразочкой про невозможность одновременно служить Богу и Маммоне, всегда было для фашиствующих либералов занозой в заднице, в чём только они церковь ни обвиняют, но то уже совсем другая история.
Отчасти, в новую элиту попали те, кто имел наиболее устойчивую кормовую базу в самых эффективных секторах экономики. Хотя и там не обошлось без взаимного мочилова. Передел собственности предстоял тот ещё. Но так или иначе, мальтузианская ловушка в элитах была побеждена.
А как насчёт трудового класса? Да, по окончанию революции стало побольше порядка, и несколько уменьшились поборы, "быдлу" были даны символические послабления вроде права избирать епископов и судей. А вот стачки, наоборот, запретили. Не обошлось и без террора против недовольных. Но главное, кормовой базы больше не стало. По классике либерального жанра, победившие в борьбе за власть либералы направили социальное напряжение наружу, транслируя национализм из каждого утюга. «В европейской истории уже давно считается почти трюизмом, что французская революция дала большой стимул для роста современного национализма». "Лишнее" население утилизировали простым способом, ставшим впоследствии либеральным стандартом: призвали в армию и погнали насаждать свободу отсталой Европе. Возглавившего же сей процесс Наполеона в итоге провозгласили императором свободной Франции. Уж пусть лучше Наполеон, чем Примаков или Лужков.
Вот настоящее лицо французской революции. России тогда удалось отбиться от либеральной армии, поэтому либерализм в Россию пришёл только в 1917 году, но, правда, совсем ненадолго. Тем не менее, мальтузианские процессы в России шли хоть и с опозданием лет на 100, но вполне по французскому сценарию, и к 1812 году точка невозврата уже была пройдена. Хотя драма при выходе из мальтузианского кризиса разыгралась потом совершенно другая.
Проанализировав французский опыт, революционеры России не пошли по пути либерального фашизма, сделав ставку на более прогрессивный коммунизм. Несмотря на значительные экономические успехи, их оказалось недостаточно, чтобы отсрочить мальтузианский кризис. Поэтому тоже не обошлось ни без децимации элит, ни без утилизации лишнего населения (последнему невольно "подсобила" буржуазная Европа, уменьшив количество крови на руках коммунистической элиты). Тем не менее, именно мальтузианский кризис даёт повод либеральной мрази провозглашать несостоятельность социалистического пути. Хотя что было бы при православном сословном либерализме, ещё непонятно.
Хотя почему непонятно? Либералы хоть и потерпели неудачу в 1917, но к 2000-м годам как раз добились своего, выстроив так желанный ими православный сословный либерализм с Императором по главе. И как раз снова назрел новый двойной мальтузианский кризис (а он далеко и не уходил). И теперь у нас есть все шансы стать современниками альтернативного коммунизму сценария его разрешения.