Писать пережитый сон даже не так просто, как вспоминать. Ведь вспоминаются чувства, а писать нужно слова. Хотя, чувства сами по себе уже почти
ушли из памяти.
Я лежал и пытался заснуть, обдумывая, как мне жить дальше. Ничего не придумывалось, и настроение было хреновое. Глаза были закрыты, я ничего не видел. Я и не заметил, что начал засыпать, оставаясь при этом в сознании, что позволило мне понаблюдать за процессом засыпания. Было это так. Мои рассуждения вдруг стало прерывать вот что. Изначально незаметный шум начал резко нарастать. Я заметил это сразу, и мне показалось, что это шум от компьютера. Шум нарастал линейно. Я как бы чувствовал предел динамического диапазона "внутреннего АЦП". Одновременно с нарастающим шумом стала ещё больше чернеть темнота перед глазами. На нее накладывались какие-то гладкие яркостные переливы, по краям поля зрения же, наоборот, цветные мелькающие точки. Я стал более ясно чувствовать пространство и положение своего тела в нем, а также слегка видеть обстановку, при этом глаза по-прежнему были закрыты. В видимой картине преобладали темные голубо-синие тона, как при ночном зрении, только более четкие в координатном разрешении (т. е. лучше было видно мелкие детали), но менее четкие в яркостном. Однако, несмотря на ощущение правдивости видимого,
разглядеть что-то было сложно из-за накладываемых шумов. Эти шумы тоже
нарастали, но гораздо медленне. Они смещались в высокочастотную область, но их амплитуда, казалось, переставала меняться. Внимание со зрения перенаправил на себя нарастающий шум в ушах. Он не доносился непосредственно из ушей, но, казалось, что источник шума где-то рядом. Шум доносился не из точки, а как бы со всех сторон. Одновременно с нарастанием амплитуды нарастал и панический страх. Я подумал, не случится ли со мной что-нибудь фатальное, даже хотел закричать, но не решился. Шум уже давно превысил предел и не нарастал. Он был громкий и режущий. Однако, преобладали в нем средние и низкие частоты. "Душу резали" частоты 1-8 КГц. Остальные не создавали неприятных ощущений. Мне казалось, что шум нарастает. Хотя на слух шум нарастать перестал, нарастала легкая боль в теле, словно удары электрической статики, только не по поверхности, а по всему объему. Это были импульсы с плавными фронтами в десятые-сотые доли секунды, частота импульсов была около одного-двух десятков герц. Все вышеописанное длилось около пяти секунд. Я заметил, что усилием воли могу подавить эти неприятные чувства, и начал "выбираться". Шум начал плавно спадать, и вскоре, выключился почти скачком. Я чувствовал, что двигаться мне гораздо труднее, чем обычно, словно сигналы нервов сажались на землю большим конденсатором -- сначала происходила некоторая задержка, а затем сигнал начинал
плавно нарастать, но порога срабатывания достигал не сразу. Задержка между сигналом и "срабатыванием" мышц была приверно 0.2-0.4 секунды. Мне хотелось
встать и пройти взад-вперед по комнате, но "тормознутость" подавляла это
желание. Я лежал, уже не пытаясь о чём-то думать, а начал потихоньку бдеть по сторонам (глаза были по прежнему закрыты, но ощущения были, словно они были открыты, и кругом черная тьма. Зрительный шум же самоорганизовался в некоторую картину, разглядывать которую я даже не пытался, она смещалась когда я переводил взгляд из точки в точку). Вдруг нарастание шума началось опять. Шум в ушах начал чуть более плавно, чем в предыдущий раз, нарастать, а на образовавшуюся зрительную картинку по прежнему накладывались бледные быстроосциллирующие пятна мутных, бледных, грязных цветов, не похожих на реальные. На второй раз я задавил его гораздо раньше, пока ощущения еще не превратились в неприятные. Сделать это оказалось гораздо проще. Однако, шум возвращался. Вскоре мне надоело с ним бороться и я подчинился ему. Когда шум достиг критической точки, неприятных ощущений было гораздо меньше, чем в первый раз, и почти полностью исчез панический страх, который теперь можно было просто
игнорировать. Шум нарастал, но становился тише, как будто его постоянная состовляющая превысила динамический диапазон и сигнал перестал создавать ощущения. Пропали и удары статикой. Чернота перед глазами стала сплошной, но по-прежнему абсолютно черной. Я пытался осознать, какое со мной произошло,
но ничего в голову не приходило. Так произошел процесс засыпания.
Внезапно я услышал голос со стороны компьютера. Я не пытался как-то изменить свое положение, чтобы что-то рассмотреть, но вскоре понял, что источник его находится не у компьютера, а выше, словно кто-то на расстоянии метров в семь говорил через рупор прямо в левое ухо вдоль его оси. Рассказ голоса был довольно длинный, и я его не помню. Он говорил что-то о математике, словно пытаясь подойти к тому, чтобы поставить математическую зададачу. Он говорил что-то научно-популярным трёпом с философским уклоном о том, как важна эта проблема, я слушал его внимательно, внутренне соглашаясь с тем, что проблема эта важна и ее нужно решать. Он продолжал рассказывать, подходя ближе к математической сути проблемы. Я не осознавал слова.
Дальше я осознал себя движущимся по коридору. Я был уверен, что это
коридор какого-то института. По нему шли люди с пассивным выражением лица,
словно им наскучила их работа и ходьба по коридору единственное для них
развлечение, когда они могут отвлечься на собственные проблемы. Их взгляд был направлен в одну точку впереди себя, шли они прямолинейно равномерно, но довольно быстро. Я же шел (или нет, скорее, перемещался, так как шагов я не производил), в противоположном направлении, отскакивая в сторону (как правило, в левую) для предотвращения столкновения. Они же словно меня не замечали и продолжали идти прямо. "Инструктор" перемещался справа от меня возле
противоположной светло-бело-зеленоватой стены. Освещение было равномерное, но
тусклое. Я пытылся раглядеть его лицо, но оно принимало такие ракурсы, что
при тусклом освещении его сложно было разглядеть. Я так и не понял, старое
оно или молодое, мужское или женское (нет, голос был явно мужской).
Продолжение уже помню плохо.
